Сообщение как изменится рынок труда в будущем. Развивайся или уходи? Как изменится рынок труда в ближайшем будущем. Под угрозой остались страховые агенты, кредитные специалисты и операционисты в банках

Развитие новых технологий и меняющаяся ситуация в экономике задают новые тенденции на рынке труда РФ. Эксперты GorodRabot . ru рассказали, какие перемены нас ожидают в ближайшие 10 лет.

Роботизация шагает по планете

Несмотря на медленные темпы внедрения автоматизированных систем, которые в десятки раз уступают интенсивности переоснащения производств в Японии и Южной Корее, в последующее десятилетие роботы заменят до 10 млн российских работников.

Даже при сохранении устойчивого роста это может привести к лавинообразному повышению безработицы. Поэтому властям уже сейчас нужно думать о программах повышения квалификации и переобучения отдельных категорий граждан трудоспособного возраста.

Строительный бум

Рано или поздно он должен был случиться. Наблюдаемое в последние годы рекордное падение ставок на ипотеку и компенсационные программы со стороны государства, скорее всего, станут необходимым толчком для возрождения строительной отрасли. Наибольшие темпы роста будут наблюдаться в жилищном строительстве, причём увеличение спроса на профессиональных строителей и инженеров произойдёт совсем скоро – до 2020 года.

Изменится подход к кадрам

Если ещё 10 лет назад большинство работодателей нуждались в узких специалистах, способных успешно выполнять задачи только в рамках собственной специализации, то сегодня пользуются спросом сотрудники, умеющие работать в команде. В ближайшем будущем тренд на коллективных игроков, умеющих решать нестандартные задачи, будет только усиливаться.

Каким профессиям грозит исчезновение

Продолжая тему внедрения новых технологий, нельзя обойти вниманием , которые в ближайшее время могут исчезнуть. Наибольшему риску потерять свои рабочие места подвергнутся охранники, продавцы, бухгалтеры и чиновники. В России уже успешно действует система электронного правительства, которая заменила тысячи чиновников, отвечающих за выдачу справок и свидетельств.

Вместо традиционных служб охраны, современный бизнес всё чаще пользуется автоматизированными системами обеспечения безопасности, а продавцы на наших глазах заменяются торговыми роботами. Неизбежный технологический бум приведёт к повышению спроса на программистов различных специализаций, появлению таких профессий, как проектировщик 3D-печати, разработчик киберпротезов, сетевой врач, экоаналитик и т. д.

Сергей Коньков/ТАСС

Эксперт РАНХиГС Михаил Колонтай представил ТАСС свое видение по возможным изменениям рынка труда в ближайшие 20 лет

Одной из тем ХХ Петербургского международного экономического форума станет влияние на экономику человеческого фактора. Эксперт РАНХиГС Михаил Колонтай представил ТАСС свое видение по возможным изменениям рынка труда в ближайшие 20 лет.

Российский рынок труда находится в настоящее время под воздействием многих негативных факторов: демографический спад, отсутствие целостной государственной концепции управления трудовыми ресурсами, плохой уровень менеджмента, коррупция. Все это подвергает испытанию проверенные последним десятилетием модели хозяйствования и негативно влияет на текущий рынок труда, заставляя задуматься над тем, что ожидает выпускников вузов уже в ближайшем будущем, а также над тем, способна ли экономика к трансформации.

Три блока вопросов, которые характеризуют содержательную структуру рынка труда:

• работодатели, их требования к наемному персоналу, стоимость персонала и тенденции рынка, формирующие требования работодателей (собственно рынок покупателя);
• наемный персонал, их квалификация, ожидания и предыдущий опыт продажи своей рабочей силы (рынок продавца);
• система подготовки, переподготовки и повышения квалификации персонала в стране: вузы, колледжи, училища (рынок посредников).

Сложившиеся тренды на рынках труда в развитых странах нельзя автоматически накладывать на российскую действительность. В условиях информационной открытости и усиления глобальной конкуренции Россия так или иначе столкнется с этими трендами, адаптируя или только частично игнорируя их.

Вот эти тренды:

• cокращение потребности в рабочей силе при росте производства. Явление, названное по-английски jobless growth, сформированное под воздействием автоматизации и роботизации современных экономик;
• возрастание роли высококвалифицированного труда, спрос на который в последнее десятилетие вырос;
• существенное падение спроса на специалистов средней квалификации.

Согласно предсказаниям технического директора Google Рэя Курцвейла, разрекламированным в интернете, в течение 20-25 лет исчезнут профессии таксиста (год исчезновения – 2038), бухгалтера, (2028), помощника юриста, авиадиспетчеров, переводчиков. К 2028 году Google создаст точную систему перевода устной речи, неотличимую от работы лучших переводчиков. Человеческий перевод уйдет в историю.
 По оценке Минтруда США, 65% сегодняшних школьников в 2025 году будут занимать такие рабочие места, которые сегодня еще даже не придуманы.


Можно ли утверждать, что эти тренды, в силу специфики России, не затронут российский рынок труда? И да, и нет. В системе Сбербанка России в 2008 году было 33000 бухгалтеров, в 2015 осталось 1600, а в 2018, по заявлению главы Сбербанка Германа Грефа, будет 600. По данным Росстата, в августе 2015 года уровень безработицы среди российской молодежи в возрасте до 24 лет составил 16,5% - при общем показателе уровня безработицы в 5,3%. Россия столкнулась с той же проблемой, что и западные страны – выпускники вузов, не найдя работы по специальности, не соглашаются работать на рабочих позициях, требующих регламентированной деятельности. Однако некоторые тренды, наметившиеся на рынке труда развитых стран, в России до сих пор не приживаются по “специфически российским” причинам. Несмотря на заявления чиновников разного ранга о необходимости повышении квалификации кадров в госаппарате и промышленности, спрос на специалистов с высокой квалификацией не растет, а в некоторых случаях фактически снижается. Коррупция и игнорирование принципов меритократии позволяет занимать высокие управленческие позиции в крупных компаниях людям с низкой квалификацией. К этому следует добавить второй фактор – текущую геополитическую обстановку и ограничения, вызванные санкциями европейских стран и США. Ярослав Кузьминов отмечает, что без стабильного источника инвестиций через 25–30 лет Россия может оказаться “страной с низкой продолжительностью жизни, второразрядными технологиями и низким уровнем социального капитала".

Постперестроечные демографические тренды, а также упомянутые выше особенности бизнесом определили ожидания наемного персонала относительно работы и работодателя. Ниже приведена разработанная мною типология наемного персонала с позиций их "зарплатных" ожиданий и условий работы.

На основании проведенных опросов в аудиториях и компаниях сотрудников российских компаний условно можно разделить на три большие группы:

• "низкоквалифицированный персонал";
• "персонал, мотивированный зарплатой и карьерой";
• "специалисты с высокой добавленной стоимостью" (см. табл.1).

Термины "мотивированное" и "немотивированное" поведение заимствованы у Абрахама Маслоу.

Ожидания персонала из разных групп разные:

• "низкоквалифицированный персонал" – деньги, стабильность рабочего места, уважение и признание;
• "персонал, мотивированный зарплатой и карьерой" - деньги, карьера, статус;
• "специалисты с высокой добавленной стоимостью" - деньги, признание, рабочая среда, в которой персонал может получить признание, ответить на вызов, испытать удовлетворение от достижения целей.

Способны ли работодатели удовлетворить ожидания персонала? Исследования показывают, что наихудшая компетенция работодателей – это компетенция по "совершенствованию команды, повышению квалификации работников и своей собственной для улучшения показателей" (формулировка из стандарта Management Charter Initiative- II). Так ответили 51,2% опрошенных. Во многом это влияет на управления персоналом в первой и третьей группах. Первая группа – самая многочисленная на рынке труда в России, третья группа – самая перспективная.

Можно предположить, что в ближайшие 20 лет Россия не сможет полностью избавиться от сложившейся модели управления человеческими ресурсами в бизнесе и госслужбе? Новые тренды на рынке труда (спрос на высококвалифицированную рабочую силу, падение спроса на персонал средней квалификации, а также существующая структура рабочей силы с ее ожиданиями) потребуют изменений не только в корпоративном управлении, но и в подготовке и повышении квалификации наемного персонала в целом на государственном уровне.

Признав, что описанные тренды коснутся России, правительство смогло бы разработать концепцию управления трудовыми ресурсами, где будут отражены все три аспекта управления персоналом, затронутые в настоящей статье, а именно:

• изменения на рынке труда с учетом опережающего влияния информационных технологий;
• разработка российского стандарта менеджерских компетенций, отражающего передовой опыт менеджмента с одной стороны и ожидания российского персонала -- с другой, и внедрения его в практику управления в госкомпаниях;
• совершенствование системы высшего и среднего специального образования с учетом трендов, происходящих в экономике, технологиях и социальной сфере.

Михаил Колонтай, профессор Высшей школы финансов и менеджмента РАНХиГС

Чтобы ответить на вопрос, как будет развиваться мировой рынок труда и трудовые отношения на планете в ближайшие 20-30 лет, журналисты делового журнала «Инвест-Форсайт» проанализировали более 150 прогнозов, опубликованных различными исследовательскими группами и консалтинговыми центрами.

Прогнозы футуристов, экономистов и политологов говорят, что к середине XXI века текущее состояние мира и человечества изменится довольно ощутимо. Многие предсказывают унылую картину – почти все работы будут выполнять роботы, а большинству населения ничего не останется, кроме как жить на пособия. Это может грозить самыми разными проблемами и конфликтами социального и военного характера, а также борьбой с самими роботами, битвой за ресурсы, применением механизмов контроля за рождаемостью и сегрегацией разных категорий людей.

Но присутствует и иная концепция, предлагающая, по сути, сделать следующий шаг в истории человеческого прогресса. Согласно ей, нас ждет наступление «золотого века», обусловленного бесконечно высокой производительностью роботов, налоговым перераспределением сверхдоходов и внедрением безусловного базового дохода.

Интересно, что истоки у этих картин одинаковы, и начало положено уже сейчас. Сегодня роботы и искусственный интеллект (ИИ) выполняют лишь малую часть работ в некоторых производствах, однако многие согласны , что темпы автоматизации будут лишь расти и приводить к вымыванию с рынка части людей.

И в первую очередь роботами и ИИ будут заменены специальности, которые регламентируемы и легко алгоритмизируемы, в том числе продавцы, водители, операционисты, сотрудники колл-центров, юристы и экономисты. А востребованными останутся «сложные» профессии, где искусственный интеллект пока не может заменить людей (учёные, топ-менеджеры, деятели культуры, топ-специалисты в IT, врачи высшей категории и т.п.), а также «простые профессии», где работа алгоритмизируема слабо либо замена работников на «условных роботов» экономически нецелесообразна (медсестры, няни, социальные работники и др.). Вытеснение обесценит стоимость труда и приведет к росту технологической безработицы. В результате на рынке труда и в экономике будет набирать темпы поляризация рабочих мест и вымывание среднего класса Трудовые доходы будут снижаться, а доход от капитала (для его владельцев) – расти. И вот тогда-то, в зависимости от решений, принятых правительствами или межправительственными организациями, человечество либо пойдет по пути имущественного расслоения, либо обратится к идее всеобщего дохода.

Одновременно с высвобождением рабочих мест будут появляться и новые рабочие места, в том числе связанные с когнитивными технологиями и алгоритмизируемыми процессами – специалисты по IT, машинному обучению, Big Data, робототехнике и т.п.. В зависимости от того, будут ли приняты вовремя меры по сохранению рабочих мест или созданию «новой занятости», сокращение рабочих мест сможет или не успеет быть скомпенсировано этой «новой занятостью». В лучшем случае все сокращенные рабочие места могут быть замещены новыми профессиями, в худшем – не более половины. Однако при должном обучении роботизация приведет даже к росту занятости и зарплат, стимулируя спрос на высококвалифицированный труд.

Изменятся и функции HR-служб – те начнут целенаправленную борьбу за таланты; возможно, отслеживание и развитие способностей будет начинаться со школьного и даже дошкольного возрастов. Сами предприятия начнут не только потреблять человеческий капитал, но и активно вкладываться в его развитие. Основным активом станет человеческий капитал, а ядром мотивации – социальные факторы и бренд работодателя. Впрочем, некоторые сценарии предполагают, что через 10-20 лет функция HR в её нынешнем виде исчезнет или значительно сузится: её постепенно заменят автоматизация, аутсорсинг и самоорганизующиеся команды.

Эксперты отмечают, что формы привлечения и мотивации персонала станут более гибкими и разнообразными. Опираясь на уже существующие тренды, исследователи предсказывают бурный рост на рынке труда удаленной работы, фриланса, самозанятости, аутсорсинга, временных проектных команд.

Система образования будет подтягиваться за требованиями компаний и общими вызовами рынка труда. В целом, всем придется обучаться новому – те профессии, что сохранятся, будут серьезно изменены, даже представителям рабочих специальностей придется постоянно повышать уровень знаний. Обычной практикой станет непрерывное образование – «lifelong leaning» – обучение и переообучение в течение всей жизни.

Система образования в целом будет пересмотрена и, возможно, создана заново, как вариант – в едином всеобщем образовательном пространстве. Образовательный процесс станет более гибким и индивидуализированным, получат дальнейшее развитие онлайн- и смешанные формы обучения. Ученые заявляют, что 2/3 нынешних первоклассников будут работать по профессиям, которых в настоящее время не существует. Главное, опять же, – вовремя заметить процесс и включиться в ход даже не обновления образования, а создания принципиально новых его систем.

Перспективы, представленные в этом прогнозе обсудили члены экспертного клуба «Проектирование будущего»:

– Лично мне не хватило одного прогноза. Притом что сказано о снижении среднего времени занятости, отражающем в скрытой форме рост безработицы (точнее, ее рост в рамках официальной занятости), нет ни слова о том, куда вообще двинется высвободившаяся масса прежде рабочего времени человечества: в «теневую» занятость, в безвозмездную социальную активность (волонтерство, внутрисемейный труд и т.д.) или личный досуг (путешествия, самосовершенствование, образование, религия, культура и т.д.).

Прогноз убедил меня в том, что в ближайшем будущем не останутся без работы и, более того, будут успешно плодиться юристы совершенно новой категории: возникнет целая отрасль юриспруденции, связанная с т.н. «правом роботов» . Робот-полицейский, застреливший нарушителя, дрон, не доставивший вовремя пиццу, или попавший в ДТП автомобиль без водителя будут введены в однозначное правовое поле. В этой реальности, сошедшей со страниц Карела Чапека и Айзека Азимова, жить нам придется в ближайшие десятилетия – тут я авторам прогноза доверяю.

Константин Фрумкин , шеф-редактор журнала «Инвест-Форсайт»

– Авторы обзора противопоставляют рост имущественного неравенства и вариант введения базового дохода – кажется, никакого противопоставления здесь нет. Неважно, в форме ли базового дохода или иной, но очевидно: если мы войдем в эпоху проблематической занятости, это будет означать расширение различных видов социальных выплат и, несомненно, будет способствовать неравенству между получателями социальных пособий и теми, кто сохранит более традиционные источники доходов.

Но гораздо интереснее представляется перспектива того, что расширение соцвыплат с одной стороны и резкая проблематизация трудоустройства с другой могут привести к тому, что вопросы о занятости и источнике дохода вообще могут оказаться разведенными: то есть речь может встать о поиске трудовой занятости как источнике личной самореализации и чувства востребованности – притом что, собственно, доход может иметь отличное от труда социальное происхождение. Разумеется, между «волонтерством», не приносящем дохода, и полноценно оплаченным трудом располагается множество переходных форм – начиная с субсидируемых государством рабочих мест. Таким образом, должна возникнуть особого рода «новая занятость», которая не будет предполагать нужность и рентабельность рабочих мест в экономическом смысле слова. Это будут рабочие места, которые станут либо субсидироваться во имя снижения проблемы безработицы, либо, скорее, удовлетворять экзистенциальные потребности самих трудящихся. Это будут рабочие места волонтерского, иногда даже игрового типа. Немаловажным источником рабочих мест при этом может стать область политики и госуправления, привлекающая сама по себе и т.д. Следует ожидать появления рабочих мест, ранее не существовавших из соображений экономии – теперь оплата труда станет формой пособий по безработицы.

Дмитрий Евстафьев , профессор факультета коммуникаций, медиа и дизайна Высшей школы экономики

– Центральная проблема прогнозов, касающихся будущего рынка труда, причем как в глобальном разрезе, так и на национальном уровне, вероятно, заключается в том, что мы не очень видим состояние глобальной экономики на ближайшие 12-15 лет, на время меньшее, чем один образовательный цикл. Мы понимаем, что, во-первых, будущее станет сильно отличаться от настоящего – и с точки зрения экономики, и с точки зрения социальных отношений, а главное, что «посадка» будет жесткой. Во-вторых, мы видим примерный набор технологий, из которых будет сконструирована «Четвертая промышленная революция», но пока не до конца понимаем взаимосвязи между ними. Наконец, мы понимаем, что т.н. «Четвертая промышленная революция» будет явлением столь же социальным, сколько и технологическим. Но целостного образа будущего экономики у нас нет, если не считать нескольких цветастых фраз. Отсюда противоречивость требований к кадрам. Ясно, впрочем, одно: требования к тем, кто собирается, условно, пробиться «наверх» в социальном плане (не в имущественном или профессиональном, а именно в социальном), если они не принадлежат к бизнес- или политической аристократии, будут возрастать, что вернет нас к проблеме относительной пауперизации общества, отмеченной еще Марксом, и к влиянию социальных диспропорций на глобальные и национальные политические процессы. И ничего, кроме сочетания самозанятости и укрепления институтов государственности, мы в качестве ответа, боюсь, не найдем.

Большинству сегодняшних учеников младших классов придется осваивать не существующие сейчас профессии. Чтобы подготовить общество к быстрым переменам, нужно дать вузам и техникумам гораздо больше свободы

РБК продолжает публикацию совместных материалов с проектом «Россия будущего: 2017-2035» . Цель проекта, который реализуется Центром стратегических разработок (ЦСР) совместно с Министерством экономического развития, — очертить вызовы будущего и понять, готова ли Россия на них ответить.

В грядущем десятилетии цифровизация создаст и уничтожит сотни миллионов рабочих мест по всему миру. Спрос на квалифицированные кадры резко возрастет. Компьютерные системы способны выполнять все больше задач, требующих рутинных действий: заполнение ведомостей, вычислительные процессы, ведение отчетности и прочее. Такие технологии, как big data и машинное обучение, уже замещают ряд профессий, которые до недавнего времени казались защищенными: от управления транспортом до написания журналистских текстов. Простой физический труд также модернизируется.

Профессии: новые и умирающие

Важный фактор — скорость изменений. Еще десять лет назад в мире не существовало некоторых из наиболее востребованных ныне профессий: разработчик мобильных приложений, специалист по продвижению в социальных медиа (SMM), специалист по облачным вычислениям, создатель контента для YouTube-канала, оператор дронов. В ближайшее десятилетие могут исчезнуть и они. Исследователи прогнозируют, что 65% учеников младших классов в итоге своей карьеры будут владеть не существующими сегодня профессиями — такими, например, как юрист по вопросам применения искусственного интеллекта или биолог, выращивающий искусственные органы...

Вместе с появлением принципиально новой занятости произойдет общее усложнение всех профессий. Автоматизация простых процессов высвободит часть времени сотрудника для более сложных задач, исчезнет привычный всем принцип «один человек — одна задача». Окажется востребована многопрофильность: бывший тракторист, например, должен будет освоить все виды сельскохозяйственной техники.

Уже сейчас все больше компаний вертикальным иерархиям предпочитают горизонтальные взаимосвязи. Во главу угла ставится умение формировать и мотивировать команды, формулировать задачи, адекватно планировать работу и управлять ресурсами. Критически важными навыками становятся не только личные достоинства, но и умение работать в команде, так называемые soft skills. От специалистов требуется способность не только реализовать поставленную задачу, но и красиво презентовать результаты.

Ожидаемая нехватка высококвалифицированных кадров в ближайшее десятилетие достигнет в мире 50 млн человек. Причем наиболее востребованные ИТ-специалисты будут, как и сейчас, тяготеть к определенным развитым странам, делая кадровый голод в остальном мире еще более острым.

Кто же останется за бортом? Принято думать, что легче всего заменить роботами базовое звено, например сотрудников склада. Но под еще большим риском увольнения окажутся представители среднего звена — бухгалтеры, юристы, аналитики. Они обходятся работодателю дороже, чем базовый персонал, но алгоритмизировать умственный труд дешевле, чем роботизировать физический.

«Сквозные» навыки

В то же время человечество достаточно быстро приспосабливается к технологическим укладам. С одной стороны, создается новое качество жизни, с другой — рождаются новые виды деятельности. Однако в этом контексте имеет смысл вести речь не столько о профессиях, в которые можно будет «сбежать» и «надежно спрятаться», сколько о наборе конкретных навыков, освоив которые работники смогут закрепиться в той или иной деятельности будущего и быть востребованными.

Уже можно говорить о том, что многие навыки станут «сквозными». Умение работать с блокчейн-технологиями, дополненной и виртуальной реальностью, навыки программирования — все это будет востребовано в ближайшее десятилетие в самых разных областях.

Понятие прикладного труда изменится. Рабочие специальности ждет перевоплощение — они станут совсем другими, но по-прежнему будут востребованы. То, что токарей с каждым годом нужно все меньше, это свершившийся факт. Зато все больше нужно специалистов, которые работают на станках с числовым программным управлением.

Модернизация образования

Одной из ключевых проблем российского рынка труда стал массовый запрос на высшее образование. Сейчас в наших вузах обучаются около 5 млн человек. Это вдвое больше, чем в техникумах и колледжах. Но по сути образованность подменена дипломированностью. В России существует целая армия невостребованных экономистов и юристов при том, что существует большой дефицит высококвалифицированной рабочей силы.

За последние годы удалось сместить крен в сторону среднего специального образования — в 2017 году примерно 59% девятиклассников предпочли колледжи школам. На наш взгляд, пропорция в идеале должна быть 80 на 20, высшее образование необходимо только 20% населения.

Есть еще одна проблема. Несмотря на то что технологический уклад меняется все стремительнее, сфера образования и подготовки кадров остается одной из наиболее консервативных. Нередко программы подготовки остаются в заморозке десятилетиями. Если посмотреть перечень профессий, по которым готовят в системе среднего профессионального образования, то окажется, что многие из них будут востребованы на горизонте максимум пяти лет. Потом на них неизбежно пропадет спрос, и людям придется переподготавливаться.

Можно идти по пути подготовки новых нормативных актов, придумывания стандартов и образовательных программ, утверждения экзаменов, но на раскрутку этого «движка» уйдет немало времени.

Выход в том, чтобы давать больше свободы в образовательных программах самим учебным заведениям, внедрять инструменты, которые помогут быстро напитывать новыми навыками преподавателей, которые в свою очередь смогут эти навыки быстро передавать ученикам.

И еще один важный момент — образовательные учреждения должны обучать не только будущего работника. В сотрудничестве с предприятиями им нужно повышать квалификацию уже работающих специалистов, а при необходимости помогать им переподготавливаться. Сейчас даже на продвинутых предприятиях технологические циклы устаревают за два-три года, и образовательные учреждения должны быть готовы ответить на этот вызов.